Рыба, называемая у нас апистограмма Ассурини, не имеет четкого ихтиологического статуса и известна под целым списком рабочих и коммерческих названий: Apistogramma sp. “Xingu” (Vielfleck-Assurini), A. sp. “Amapa Guttata”, A. sp. “Brazil-Guttata”, A. sp. “Pineapple”, A. sp. “Samaúma”, Apistogramma sp. “Assurini”. Считается, что она принадлежит к комплексу Xingu группы Regani, но не все ихтиологи с этим согласны, часть авторов относит этих рыб к комплексам “Eunotus”, “Regani” и “Winkelfleck”. Их характерные черты: расширяющаяся по направлению к хвосту боковая полоса; сам хвостовой плавник круглый с тонкими штрихами.
В природе эти рыбы встречаются в Бразилии, в притоках с прозрачной водой рек Шингу и Тукуруи. Скорее всего, название «Ассурини» рыбки получили от местного индейского племени, чрезвычайно увлеченного татуажем.
Четыре невзрачных рыбки дикого вылова под названием A. sp. “Assurini”, мне удалось раздобыть в середине 2011 года. Их размер был всего около двух сантиметров. По окраске брюшных плавников можно было предположить, что это три самки и самец. Скромный мышиный цвет рыбок не сильно огорчил меня, я уже знал, что апистограммы этого комплекса (у меня уже были A. tucurui и A. rubrolineata) окрашиваются сравнительно поздно — в возрасте 9-12 месяцев, после 3-4 нерестов.
По завершении непродолжительных карантинных мероприятий рыбам был выделен отдельный 30-литровый аквариум с укрытиями из 5-тисантиметровых кусков трубы ПВХ диаметром 20 мм и нескольких пучков яванского мха. Поскольку разведение в ближайшие месяцы я не планировал, то вода использовалась водопроводная (pH 8,0, dH 12, Т 26 °), фильтрация — поролоновый эрлифт, без грунта. Рыбы оказались совершенно неприхотливы к корму: с первых же дней с удовольствием приняли форелевый комбикорм фракции 0,8 мм. Понятно, что от артемии и трубочника не отказывались тем более. Раз в неделю я подменивал 25-30% воды.
Через три месяца у меня уже не было никаких сомнений в половой принадлежности питомцев. Самец достиг 5 см, в то время как самки — едва по 3. Я решил, что пора простимулировать нерест. Для этой цели начал менять по 20% объема ежедневно, используя холодную осмотическую воду. Через три-четыре дня самки приобрели характерный преднерестовой желтый цвет (фото 1), черные полосы на теле и плавниках стали контрастнее. Они выбрали себе по трубе, и приступили к соблазнению самца и кратковременным дракам друг с другом. Самец тоже здорово посветлел, на дорсальном, брюшных и хвостовом плавниках появились красные полоски, общая окраска тяготела к светло-зеленой (фото 2).
Наконец утром в одной из трубок обнаружилось около полусотни бордовых икринок. Самка-мать была очень взволнована и больше времени посвящала битью товарок, чем уходу за икрой. Поэтому я с чистой совестью поменял трубку с икрой на аналогичную, но пустую. Икра на субстрате была перенесена в полулитровый инкубатор (нижняя часть 5-литровой пластиковой бутылки из-под воды). Самец в это время, со свойственной гаремным видам невозмутимостью, продолжил строить шашни с оставшимися на сносях самками (фото 2а).
На третьи сутки личинки отвалились, и я стеклянной трубкой перенес их в аналогичный обрезок пластиковой бутылки со свежей (отстоянной сутки) водопроводной водой. По моим наблюдениям, в мягкой воде существенно возрастает процент рыб с аномалиями развития. Спустя еще семь дней личинки приняли горизонтальное положение, образовали стайку и потребовали еды. Одновременно с внесением первой порции науплий артемии в отсадник были запущены красные катушки, для утилизации недоеденных остатков. С этого момента подмены воды стали максимально возможными и ежедневными.
Через десять дней после начала кормления мальки были выпущены в просторный 8-литровый выростной аквариум, оборудованный маленьким поролоновым эрлифтом. К концу первого месяца жизни рыбки достигли размера в 1 см, и вполне стали напоминать видом и окраской взрослых самок (фото 3).
Не секрет, что аквариумная рыба часто бывает гораздо «скорострельней» дикой, и в 3,5 месяца мальки вполне различались по полу и были заметно крупнее своих родителей на момент нашего первого знакомства. Окраска самцов не была однородной, были особи скорее с зеленой, и скорее с желтой окраской корпуса. Так же разнились интенсивность и объем красных участков на плавниках (фото 4). В пятимесячном возрасте рыбы приступили к размножению. Сейчас у меня подрастает второе аквариумное поколение этой апистограммы, и возможно, разница в окраске самцов будет заметнее.
Хотелось бы отметить очень тонкие грани между видами, особенно научно не определенными, внутри комплексов апистограмм. В аквариумистике это создает особые сложности. Например, часто любители, увлекшиеся чрезмерным коллекционированием, из-за дефицита места запросто объединяют в одном аквариуме близкие виды. Как правило, уже через несколько минут после этого, самок разных видов не могут отличить друг от друга ни аквариумист, ни даже сами рыбы. Понятно, что потомство из «сборного» аквариума уже невозможно будет идентифицировать, как самостоятельный вид.
В тоже время, большинство апистограмм еще не оценены селекционерами как перспективные объекты. Вполне вероятно, что к многочисленным «рукотворным» формам Апистограмм Агассица, какаду, Макмастера со временем добавятся новые, не менее яркие и интересные виды. Но хотелось бы, чтобы цветовые вариации появлялись в результате осмысленных целенаправленных действий, и представлялись на обозрение остальным любителям как продукт селекции, а не как случайный гибрид.
Комментарии